Неточные совпадения
— Этот вопрос занимает теперь лучшие
умы в Европе. Шульце-Деличевское направление… Потом вся эта
громадная литература рабочего вопроса, самого либерального Лассалевского направления… Мильгаузенское устройство — это уже факт, вы, верно, знаете.
—
Уму непостижимо! — сказал он, приходя немного в себя. — Каменеет мысль от страха. Изумляются мудрости промысла в рассматриванье букашки; для меня более изумительно то, что в руках смертного могут обращаться такие
громадные суммы! Позвольте предложить вам вопрос насчет одного обстоятельства; скажите, ведь это, разумеется, вначале приобретено не без греха?
— Чего вы смеетесь? Конечно, подарок, а то как же? Мы, сидя в Узле, совсем заплесневели, а тут вдруг является совершенно свежий человек, с
громадной эрудицией, с оригинальным складом
ума, с замечательным даром слова… Вы только послушайте, как Лоскутов говорит…
Это такая неизмеримо-громадная задача, перед которой цепенел
ум.
Я посмотрел в окно: улицу пересекал невысокого роста господин, одетый в черную поддевку и шаровары, с сильно порыжевшей коричневой шляпой на голове; он что-то насвистывал и в такт помахивал маленькой палочкой. Его худощавое бледное лицо с козлиной бородкой,
громадными карими глазами и блуждающей улыбкой показалось мне знакомым, но где я видел это лицо? когда? В
уме так и вертелась какая-то знакомая фамилия, которая сама просилась на язык…
Это —
громадный мир, приемник многомиллионной производительности, проявившей собой все яркие свойства великорусского
ума, сметки, мышечной и нервной энергии…
С невольным, непреодолимым трепетом прошел Николай Леопольдович, в сопровождении лакея, амфиладу
громадных комнат, напоминавших сами по себе и по обстановке седую родовитую старину, не удержавшись, впрочем, не прикинуть ей в
уме современную цену. Цифра вышла настолько солидной, что Гиршфельд почти с религиозным благоговением вступил наконец в гостиную, где сидела в покойном кресле графиня Варвара Павловна.
Он
ума глубокого и обширного, просвещенного и
громадной начитанности; она — недалека, неразвита, полу-образованна.
Другой, менее алчный, чем Николай Леопольдович, сохраненное им до сих пор, за выдачею Петухову, Сироткиной и за постоянными
громадными тратами на Пальм-Швейцарскую, состояние считал бы богатством и благословлял бы свою судьбу, но Гиршфельд воображал себя обобранным и разоренным, прикидывая в
уме, сколько бы было у его, если бы не явились в его кассу непрошенные загребистые лапы.
В этом противоречии заключается вопрос о свободе воли, с древнейших времен занимавший лучшие
умы человечества и с древнейших времен постановленный во всем его
громадном значении.